Полузащитник Шахтера рассказал о периоде становления в качестве профессионального футболиста.
В рамках большого интервью пресс-службе донецкого Шахтера один из наиболее талантливых украинских футболистов своего поколения, Георгий Судаков, рассказал о том, какими были его первые шаги в профессиональном футболе.
"Я жил в Комсомольске, сейчас это — Горишние Плавни. Мы с папой выходили на площадку, там "коробка" была, играли с пацанами в футбол. Однажды один папин друг сказал, чтобы он отвел меня на футбол. Как раз собиралась возрастная группа, но на год старше меня. Мне как раз исполнялось семь лет.
Папа отвез в итоге отвез на футбол, но меня не хотели брать, так как все были на год старше, а я еще и был меньшей комплекции, чем ребята моего возраста. Тогда папа попросил: "Возьмите, пусть тренируется, а там посмотрим уже". Так меня и взяли в детско-юношескую команду Горняк-Спорт.
Я начал заниматься, и никогда не забуду, как через два месяца был турнир, и на нем я стал лучшим игроком. Тренер тогда сказал, что хорошо было бы, если бы у него было побольше таких, как я. Хотя сначала он даже не хотел меня брать. Вся суть была в росте — я был очень маленьким. Иногда даже на площадке не давали играть — боялись, что задавят.
Не знаю как, но мне все равно удавалось играть со старшими на равных. Просто брал, обыгрывал, забивал голы.
Семья меня также поддерживала на этом пути. У нас все спортивные. Мама играла в баскетбол и гандбол, и даже на неплохом уровне. Папа из футбольной семьи, он и его брат играли. Может гены какие-то, сомневаюсь, но все же. Скорее, где-то увидел, как он смотрит футбол и меня это заинтересовало.
Что касается тренировочного процесса и поле, то проблем в Комсомольске с этим проблем не было. Когда мне было шесть, то мы еще играли на щебенке во дворе, но у Горняк-Спорт была и сейчас есть относительно неплохая, как для такого городка, как Комсомольск, база. На ней было искусственное поле. Потом еще построили одно поле в городе, полтавской ГОК, Ferrexpo, точно не помню, но с этого момента в каждой школе начали строить такое поле — 60х40.
Тренировки были три, может четыре, раза в неделю, но точно помню, что игры были очень редко. Может быть, раз в месяц. Играли либо против Кремени из соседнего города, либо Александрия к нам приезжала. В целом, создавали все необходимые условия для футбола, как для такого небольшого города.
В итоге, мы играли в каких-то матчах, а уже в 10 лет была возможность пройти отбор в академию Металлиста. Мне как раз исполнялось девять. В этот момент меня где-то заметили селекционеры Шахтера, вышли на родителей, пригласили на просмотр. Помню, что это были очень тяжелые переезды — приходилось ехать в автобусе всю ночь, на один день: утром приехал, сразу же просмотровая игра. В Донецке был такой филиал, Монолит, если я не ошибаюсь, я играл за них против Шахтера. Таков был просмотр.
Тогда еще был нидерландец во главе академии Шахтера. Я проходил отборы, но мне сразу же говорили, что настолько юные в академии не живут, давайте, мол, чтобы родители переезжали, снимать какую-то квартиру, жить, и тогда я буду тренироваться в Донецке.
Параллельно с этим появился вариант с Металлистом — я поехал в Харьков уже после отбора в Шахтер. Тоже интересная история. Тренер звонил в академию Кремни, и спрашивал, каких ребят ему стоит посмотреть. Там ему сказали, что в клубе, наверное, нет подходящих вариантов, но в соседнем городе есть мальчик, хороший.
На тот момент в Металлисте уже играл парень из нашего города — Артем Мильченко — он был старше меня на два года, и уже был капитаном в команде своего возраста. Через него как-то нашли номер моей мамы — город у нас маленький, можно было и так развернуться. В итоге, мы поехали с папой, я один раз потренировался, и они сказали, что берут меня.
Я остался на неделю в Харькове, там должен был быть какой-то турнир, но мне еще в первый день выдали всю экипировку. Но при этом я всегда болел за Шахтер. У меня была мечта играть этот клуб. Дарио Срна, Фернандиньо, все эти звезды. У меня даже футболка первая была с фамилией Срна. Поэтому мы второй раз поехали на просмотр в Шахтер. В Металлисте к этому отнеслись нормально.
В Донецке нам сказали, что есть только один вариант — чтобы родители переезжали, но для нас это было очень тяжело на тот момент. Практически нереально. А в Металлист брали на полное обеспечение без проблем: питание, школа, все сразу. Поэтому я сказал родителям, что хочу в Металлист. То отношение, которое мне проявили за эту неделю, мне это очень понравилось. 1 сентября мне исполнялось 10 лет, и как раз в этот день я приехал в академию.
В Харькове был очень строгий воспитатель. Все, кто бывал в академии Металлиста, его запомнили на всю жизнь — Синицын Юрий Семенович — это был строгий, но очень порядочный человек. Когда мы были маленькими, он злился на все. Бывший военный. Нельзя было на стены облокачиваться, облокотился — моешь стены, сел на пол — моешь пол. У него еще была такая большая связка ключей, поэтому мы всегда слышали, когда он шел по коридору. Его очень боялись. Он перебарщивал иногда, как мне кажется, но всегда был справедливым.
Благодаря этому человеку я прошел очень большую школу жизни, почувствовал на себе эту дисциплину. Дай сейчас такие условия моему брату, он бы не выжил. Все злились, плевались, но, когда уже подросли, все поняли, что так было правильно.
Когда я наконец-то попал в академию Металлиста, то за Шахтер уже забыл. Клуб дал столько положительных эмоций: коллектив, отношение, тренеры, команда, еврокубки, как я выводил на игры Тайсона, Марлоса, все такие моменты. Я пришел к мысли, что хотел бы играть за первую команду Металлиста.
А потом так получилось, что поменялся президент. Курченко не интересовался футболом, перестал вкладывать деньги, начались долги. У нас была очень хорошая команда, но уже просто не было выбора. До той степени, что нам приходилось ходить купаться по морозу на южную или северную трибуну стадиона, потому что не было горячей воды. Это минут 15 пешком от академии. Брали все вещи, купались, возвращались обратно.
Не было отопления. Приходилось спать в подштанниках, шерстяных носках, термобелье, под пледом, но все равно было холодно, потому что помещения были сырыми. Что касается питания, то у нас была полная тарелка каши и сосиска, вот как-то и все. Ситуация была такая, что надо было уходить. Появилось предложение от Шахтера. Динамо Киев? Не знаю, ко мне такая информация не доходила. Там родители больше решали.
Мы перешли в Шахтер втроем из Металлиста: я, тренер и Даниэль Эгбуджо. В Шахтере меня все знали, потому что мы всегда друг против друга играли, поэтому мне было легко. Шел шаг за шагом, а о первой команде даже мысли не было. Играю за U-16, значит, цель попасть в U-19, попал в U-19 — цель попасть в U-21. Где-то перескакивал возрасты, и так получилось, что в свой день рождения в 18 лет поехал впервые тренироваться с первой командой.
Помню, тогда была международная пауза, поэтому много игроков уехали в сборные. Нас, человек семь-восемь, позвали тренироваться с первой командой, и потом отсекали по одному в день. Уже вернулись все сборники, а я и Никита Турбаевский, вратарь, продолжали тренироваться. Была двухсторонка, я сыграл, после чего мне сказали идти обратно в дубль. Начал играть там, прошла неделя или две, потом позвонил Дарио, и сказал: "Все, давай с нами".
Я даже не понял, что "с нами". Только потом, когда нам написали в групповой чат по возрасту: "Судаков, завтра в 8 утра — на первую команду". После этого пришло понимание произошедшего. Где-то пять дней так тренировался, потом подошел к Дмитрию Марухину подхожу — он отвечал за экипировку и менеджмент команды, а он мне: "Скажи свой номер". Я ему говорю: "Дима, я не понимаю, что происходит, меня взяли? ". Он говорит: "Да, уже все".
Разница в тренировочном процессе была колоссальная, я сразу почувствовал, насколько быстрее нужно думать. Но это было еще не самое тяжелое. Хуже всего было в плане физической формы, так как я был все еще какой-то маленький, все отталкивали от мяча буквально рукой. Наверное, я тогда проиграл всю борьбу. Тогда понял, что надо походить в зал, укрепляться.
Всегда было так: "Малый, давай быстрее с мячом", тяжело в общем. Если старшие видят, что ты стараешься, то они тебя поддержат. Но всегда есть такие моменты, когда допускаешь ошибки, и тогда уже начнется: "Что ты делаешь? ! ". Степаненко, бывало, мог напихать, но приняли все нормально. Марлос, Матвиенко, тот же Степаненко всегда подсказывали. Все приходит со временем. Молодым игрокам очень трудно пробиться в Шахтер в психологическом плане.
Та же ситуация с Михаилом Мудриком, Анатолием Трубиным. Миша в команде с 17 лет, ездил на сборы, от него ждали, а он старался проявлять индивидуальность. Но первая команда — это больше про командный вид спорта. Индивидуальность должна быть, но она должна присутствовать в штрафной площадке, ситуациях один на один. Ни дай бог будет ситуация два-в-один с условным Тайсоном, попробуй не дать ему мяч! Мудрик был долго в первой команде, но перестроился, и это ему помогло.
Я чувствую доверие от тренерского штаба, но хотелось бы уже перейти от всех этих "молодых и перспективных" к "тому, кто отвечает за результат". Хочу, чтобы болельщики уже не писали обо мне: "Он молодой, сделаем ему поблажку", а так, чтобы я выходил на поле, и уже отвечал за результат. Быть лидером команды, вести за собой. Тем более, что у меня такая позиция на поле, что я должен делать разницу.
Со временем, можешь привыкнуть к нахождению рядом с игроками топ-уровня. Марлос, Тайсон — уже "братанчики". Казалось, что это невозможно, но мы уже друзья", — подытожил украинский футболист.